Разделенные океаном - Страница 26

— Молли ягненок, а Фрэнк Кенни — ублюдок. От всей души надеюсь и молюсь, что больше никогда не увижу его, иначе я убью его собственными руками. — Мэгги поднялась и направилась в кухню. — Умираю, так хочу чаю, Финн. Как только мы выпьем по чашечке, я отнесу этот листок в участок сержанту МакКлоски, и пусть скажет мне, что он об этом думает. А потом, вместо того, чтобы сидеть над ним всю ночь и ломать себе голову, пока она не пойдет кругом, мы с тобой поужинаем, и сегодня, для разнообразия, сделаем это дома. Как ты сам только что сказал, Аннемари по крайней мере счастлива, где бы она ни находилась.

— Что до меня, я с удовольствием осушил бы кружечку эля. Представляешь, Мэгги, за все это время я не видел ни одного паба, хотя постоянно высматривал подходящее заведение.

— И не увидишь. — Впервые с момента их встречи в Нью-Йорке Мэгги позволила себе улыбнуться. — Ты разве не слышал о «сухом законе»? Алкоголь запрещен к употреблению на территории Соединенных Штатов, хотя сейчас пьяниц стало больше, чем в те времена, когда он был разрешен повсеместно. За углом находится забегаловка, где ты можешь получить дрянное виски по сумасшедшей цене, к тому же всегда существует опасность неожиданной полицейской облавы.

— Знаешь, я уж лучше подожду, пока вернусь в Ирландию, — поспешно сказал Финн.

Ему не пришлось ждать слишком долго. Едва вернувшись в Ливерпуль, Финн отправился в отель «Георг» и, ожидая Молли, заказал пинту лучшего горького пива. Им с сестрой предстоял долгий разговор — он хотел убедить ее вернуться в Дунеатли. Было бы наивно ожидать, что она согласится жить в доме Доктора, но Молли могла бы поселиться вместе с ним, Хейзел и их ребенком, когда тот появится на свет. Финн надеялся, что его сестра отказалась от мысли уехать в Нью-Йорк. В квартирке Мэгги было тесно для двоих. У него до сих пор судорогой сводило ноги при воспоминании о том, как он спал на составленных вместе стульях.

Корабль причалил рано утром, и Финну пришлось ждать целых полтора часа, прежде чем пришла сестра. Все это время он думал об Аннемари. Что ж, по крайней мере, она счастлива — они с Мэгги с дюжину раз повторили это, словно стараясь убедить друг друга. Впрочем, это было единственное и довольно слабое утешение, ставшее результатом долгих и бесплодных поисков. Финн вынул из кармана карандашный набросок и вновь принялся изучать его, представляя, как Аннемари рисует, сосредоточенно нахмурившись, так что на ее чистом белом лбу собрались морщинки. Вот только где она его нарисовала? Где-то в Нью-Йорке — вот единственный возможный ответ. Где-то в этом шумном, оживленном, ярко освещенном городе за столом сидела Аннемари, рисуя своего младшего брата.

— Это наш Айдан, — произнес чей-то голос, и, подняв голову, Финн увидел, что рядом стоит Молли и смотрит на рисунок. — Не помню, когда Аннемари нарисовала его.

Финн вскочил на ноги, обнял сестру и надолго прижал ее к себе. Отчего-то ему вдруг захотелось заплакать.

— Как же я рад видеть тебя, Молл! — сказал он и расцеловал ее в обе щеки, прежде чем разжать объятия.

— Ты не нашел ее, верно? — с грустью сказала она. — Иначе ты прислал бы телеграмму, как обещал.

— Нет, Молл, не нашел, — ласковым голосом отозвался Финн. — Но с Аннемари все в порядке.

Он сделал знак официанту принести чай, который, как он знал, его сестра с радостью выпьет, и рассказал о бесплодных поисках Аннемари — о походах в церковь, в ирландские клубы, о карточках, которые они с Мэгги написали вместе, — и, наконец, о том, как рисунок Аннемари подбросили под дверь квартиры Мэгги.

— Прочти, что написано на обороте, сестренка.

—«Анна в полной безопасности. Она находится под надежным присмотром. Вам не о нем беспокоиться», — прочла вслух Молли. — Почему они называют ее Анной, а не Аннемари?

Финн пожал плечами.

— Кто знает?

Молли забросала его вопросами, которые они с Мэгги уже задавали друг другу, но на которые так и не смогли найти ни одного вразумительного ответа.

— Что ж, по крайней мере, она счастлива, — сказала Молли наконец.

— Мэгги намерена продолжать поиски, да и полиция не собирается сдаваться. Рано или поздно Аннемари найдут, Молл, вот увидишь.

Молли улыбнулась, и Финн вдруг удивился тому, какая она красивая. Она не обладала яркой внешностью Аннемари, заставлявшей мужчин поворачивать головы и смотреть ей вслед, зато отличалась спокойной, безмятежной красотой, которую нужно было рассмотреть, но которая потом проникала вам в самую душу. Финн вдруг заметил хорошо одетого молодого человека, который сидел неподалеку от них и не сводил глаз с Молли.

— Что ты собираешься делать дальше, Молл? — спросил он, а потом сказал, что она может вернуться сегодня с ним в Дунеатли, если хочет.

— Я останусь в Ливерпуле, — тихо ответила она.

— Но это не твой дом, сестренка. Ты здесь никого не знаешь, кроме Брофи. Тебе придется найти работу и достойное жилье.

— У меня уже есть и то, и другое. Я занялась этим вопросом, как только поняла, что ты не нашел Аннемари. В противном случае я бы немедленно уехала в Нью-Йорк, а потом вернулась бы, как только наша сестра пришла бы в себя.

— Но почему?

Молли застенчиво взглянула на брата.

— Потому что в июле, на свой день рождения, я выхожу замуж, вот почему.

— Господи Иисусе! — Финн едва не уронил кружку с пивом. — За кого?

— За Тома Райана. Он полицейский.

— Судя по всему, он намного старше тебя, — вот и все, что он смог сказать.

— Ему двадцать один, столько же, сколько и тебе. Хочешь познакомиться с ним? Он сидит вон там. Сегодня у Тома выходной, вот почему он не в форме. — Молли подала знак молодому человеку, который не сводил с нее глаз. Тот вскочил на ноги и подошел к ним. — Том, это мой брат Финн. Я только что сказала ему, что мы собираемся пожениться.