Разделенные океаном - Страница 86

Она ни за что не призналась бы в этом ни единой живой душе, и в первую очередь матери Герби, но, танцуя с Флипом, она испытывала ни с чем не сравнимое наслаждение. Анне казалось, что она выступает в паре с собственным отражением, которое точно знает, что и как делать. Она вовсе не ждала с нетерпением того момента, когда Герби поправится и ей вновь придется танцевать с ним. В каком-то смысле Герби стал для нее обузой. Анна постоянно беспокоилась, что он может сделать ошибку, и тогда ей придется маскировать ее собственной ошибкой, чтобы зрители ничего не заметили. Флип же не ошибался никогда.

Но однажды февральским вечером с Олли случился один из его приступов бешенства, и он начал проклинать Конрада Абеля на чем свет стоит.

— Это он во всем виноват, это все его проделки! — орал он, обращаясь к Лиззи. — Но это ему с рук не сойдет! Я достану ублюдка, вот увидишь.

Никто, кроме семьи Олли — и Анны, — не знал о его приступах бешенства, о том, что он швыряет все, что попадет ему под руку, и пинает ногами мебель, — в присутствии посторонних людей он был сама любезность и обходительность. Однажды Олли запустил в стену одной из картин Лиззи и сломал раму, чем довел жену до слез. Впрочем, эти приступы никогда не длились долго, и после них он был мил и тих, как агнец.

Когда Олли впадал в бешенство, Анна запиралась в своей спальне до тех пор, пока он не успокаивался, но в ту ночь она уже лежала в кровати и потому удивилась, когда Олли постучался к ней в дверь и спросил:

— Я могу поговорить с тобой, милая? — Голос его звучал спокойно, но ведь он и прежде никогда не злился на нее.

Войдя, он сказал ей, чтобы с утра пораньше она начинала укладывать вещи.

— Мы переезжаем в Калифорнию, — сообщил Олли. — Я уже давно собирался туда. Нью-Йорк мне надоел. Я намерен заняться производством фильмов.

— А как же шоу? — запротестовала Анна. — Я не могу подвести остальных.

— А ты никого и не подведешь, — заявил он. — Шоу закрыто. Мне только что звонили. Спонсоры вышли из игры.

— Но нас так хорошо принимали...

Насколько она знала, их гастроли были расписаны на шесть месяцев вперед. Неужели решение спонсоров выйти из игры на этом этапе могло иметь какое-либо значение? Нет, что-то здесь было не так. И почему об этом первым узнал Олли, а не она или Герби? Ведь это его непосредственно не касалось. Но Олли был явно не в настроении давать какие-либо объяснения.

На следующее утро Анна собрала свою одежду, оставив большую ее часть Кристине, чтобы та выслала вещи следом. Лиззи наотрез отказалась продавать квартиру, и Кристина оставалась в ней в качестве сторожа, а вот Эрику придется искать себе другую работу после того, как он поставит «дюзенберг» в гараж на длительное хранение.

Анна хотела попрощаться с Шульцами и позвонить в театр, но телефон в гостиной уже не работал, а аппарат в «берлоге» монополизировал Олли.

Эрик отвез их на Гранд-Сентрал-стейшн. Лиззи готова была расплакаться, а вот Герби сохранял свою обычную жизнерадостность. Олли снова был в привычном расположении духа и показал им сценарий, права на который приобрел.

— Он называется «Когда поют ангелы». Я получил его только вчера. Узнав о том, что спонсоры прекращают финансировать шоу, я сказал себе: «Сейчас или никогда». Я откладывал переезд достаточно долго; пришло время действовать...

— Пожалуй, я налью себе чего-нибудь прохладительного, — голос Лиззи вторгся в воспоминания Анны. Сняв шляпу, она принялась обмахиваться ею. Волосы у нее взмокли от пота. — В один далеко не прекрасный день я просто растаю.

Анне было искренне жаль Лиззи, которая теперь стала ее свекровью и всегда была добра к ней. Девушка наклонилась за журналом, лежавшим под шезлонгом, и увидела, что он раскрыт на странице, где напечатана фотография их с Герби свадьбы.

Предложение руки и сердца, сделанное Герби, стало для Анны полнейшей неожиданностью. Они прожили в Лос-Анджелесе всего пару недель и лежали у бассейна, читая сценарий «Когда поют ангелы», когда он внезапно упал перед ней на колено и предложил выйти за него замуж.

— Но почему? — не слишком романтично спросила она.

— Потому что я люблю тебя! — воскликнул Герби, убирая прядь волос, которая постоянно падала ему на лоб и лезла в глаза. — К тому же ты уже стала одной из нас. Почему бы тебе не довершить дело и не превратиться в члена семьи на полном пансионе — не стать миссис Герби Блинкер? Ты ни в чем не будешь нуждаться, дорогая. Кроме того, это означает, что я избавлюсь от страха, что однажды ты покинешь нас и уедешь, а я не уверен, что смогу жить без тебя. Разве ты меня ни чуточки не любишь?

— В общем-то, люблю, — вынуждена была признать Анна.

— Значит, решено! — ликующе вскричал он. — Если мы любим друг друга, то будет вполне естественно, если мы поженимся.

— Нет, — Анна покачала головой. — Я не хочу выходить за тебя замуж! — выпалила она. — Я вообще ни за кого не хочу выходить замуж. Я никогда не выйду замуж; никогда, никогда, никогда.

Герби явно опешил от такого взрыва эмоций.

— А почему нет, дорогая? — мягко поинтересовался он. Когда она не ответила, он продолжал: — С тобой что-то случилось в прошлом, верно? Думаю, что понимаю тебя. Если тебя беспокоят... некоторые аспекты замужества, то обещаю, что не притронусь к тебе, пока ты не будешь готова.

— А что, если я никогда не буду готова?! — воскликнула Анна, готовая расплакаться.

Что ж, я согласен рискнуть и подождать, дорогая. Семейная жизнь — это не только то, чем люди занимаются в постели. Есть еще любовь и забота о том, кто рядом с тобой, и стремление всегда прийти ему на помощь. — Герби поцеловал ей руку. — Пожалуйста, выходи за меня замуж, Анна. Я очень люблю тебя.