Разделенные океаном - Страница 135

135

— И что вы теперь собираетесь делать?

Майк уставился на огонь.

— Я уже несколько раз задавал себе этот вопрос, с тех пор как женился на Джиллиан, и ответ остается неизменным — понятия не имею.

— Все зависит от того, насколько сильно вы ее любите, — испытывая неловкость, пробормотала Молли.

Должно быть, он уловил ее состояние, потому что снова закатил глаза и сказал:

— Простите. Полагаю, у вас был тихий, спокойный вечер, а потом явился я и выложил вам печальную историю своей незамысловатой жизни. По правде говоря, по дороге я пропустил пару стаканчиков виски. Обычно я бываю неразговорчив, а не болтлив — спросите Фила, он подтвердит.

Молли рассмеялась.

— Собственно говоря, я рада, что вы оказались здесь, — хотя ради вашего же блага я бы предпочла, чтобы это случилось по иному поводу. Донни лег спать, и здесь стало слишком тихо. Я уже начала жалеть, что не пошла на вечеринку с Агатой и Филом.

— Кстати, а почему вы не пошли с ними?

— Я была не в настроении развлекаться. Если бы я пришла на вечеринку, то все расплакались бы, глядя на мое несчастное лицо. — Она и впрямь сделала несчастное лицо, и Майк улыбнулся. На сей раз улыбка вышла искренней.

— Вы голодны? — спросила Молли. — Если да, я могу приготовить что-нибудь на скорую руку. У меня осталась курица, немножко консервированной фасоли, отварная брюссельская капуста и холодный вареный картофель — представления не имею, для чего Агата хранила все это. Если я сложу эти продукты на сковородку и разогрею, можно придумать какое-нибудь иностранное название, и получится блюдо, которого вы еще никогда не пробовали.

— У меня слюнки текут. — Майк расслабился и выглядел уже не таким напряженным и озабоченным, как вначале. — Как говаривал мой старик отец: «Мой желудок думает, что мне перерезали горло». С тех пор как вчера утром я уехал из Шотландии, во рту у меня маковой росинки не было, не считая пары бутербродов.

— Тогда я быстро. Включите радио, если хотите, но не слишком громко, чтобы не разбудить детей.

— Я лучше послушаю, как шипит и потрескивает огонь: это успокаивает.

В кухне Молли бросила на сковородку кусок сала и принялась резать картофель, когда в дверях появился Майк Брэдли.

— Я только что вспомнил: ваш муж был полицейским, и он погиб. Полагаю, вы не вышли замуж вторично, в противном случае не сидели бы одна в новогоднюю ночь.

— Вы правы, не вышла. Мне нет никакой нужды сидеть в одиночестве. У меня четверо замечательных детей, которые сейчас живут в Ирландии, где я встречала с ними Рождество, но потом решила, что должна что-нибудь сделать для победы. — Кружочки картофеля упали на сковородку и зашипели. Молли задумалась на мгновение, а жарил ли кто-нибудь брюссельскую капусту до нее. — Я поселилась у Агаты в сентябре прошлого года и работаю на той же фабрике, что и она.

— Вам повезло, — с восхищением заметил Майк и посмотрел на сковородку. — Все, у меня потекли слюнки. Лучше я пойду, чтобы не опозориться окончательно.

Десять минут спустя она передала ему готовое блюдо вместе с бутылочкой коричневого соуса и кусочком хлеба, «чтобы подчистить тарелку», и кусочек рождественского кекса на десерт.

— Это самый необычный рождественский кекс, который вы когда-либо пробовали. Я испекла его с мармеладом, потому что сухофрукты в буквальном смысле слова исчезли с прилавков магазинов, и глазури на нем тоже нет. Представляете, правительство издало распоряжение, ограничивающее использование сахарной глазури «для украшения выпечки и хлебобулочных изделий»!

— Нет, я не знал об этом. — И Майк с жадностью набросился на еду.

Молли вдруг показалось, что однажды она уже видела, как мужчина поглощает еду с таким же энтузиазмом, но не сразу вспомнила, что это был Зеке Пенн «У Чарли» — он называл паб «забегаловкой». С тех пор она ничего о нем не слышала. Каждый вечер Гарри Бенедикт провожал Зеке в отель «Адельфи», опасаясь, что кто-нибудь отберет у него куртку. Молли вдруг поняла, что, в отличие от Тома, вспоминает Гарри очень редко, что, впрочем, было вполне объяснимо — он сыграл в ее жизни эпизодическую роль.

— О чем призадумались?

Вздрогнув, Молли подняла голову. Майк закончил есть и теперь собирал остатки корочкой хлеба.

— Думаю, что не погрешу против истины, если скажу, что это было самое вкусное блюдо, которое я когда-либо пробовал. Мои поздравления шеф-повару.

Ресницы Молли затрепетали.

— Благодарю вас.

Майк спросил ее о детях, и она рассказала ему о них все, а потом сама поинтересовалась, чем он занимается в армии.

— Я переводчик. Почему я должен заниматься своим делом в шотландской глуши, остается для меня загадкой. Я рассчитывал, что буду работать в Лондоне, но армейская лингвистическая служба расквартирована именно там. Я регулярно прошу перевести меня в действующую армию, но начальство столь же регулярно отказывает мне. До войны я преподавал иностранные языки и свободно говорю по-немецки, по-французски и по-испански, так что, наверное, в этом качестве я им более полезен.

Они по очереди отвечали на вопросы друг друга. Это помогало им отвлечься от собственных проблем. Майк понравился Молли, и она догадывалась, что нравится ему, но между ними все равно сохранялась дистанция. Вместе их свели лишь обстоятельства, так что после сегодняшней ночи они запросто могут никогда больше не встретиться.

Перед наступлением полночи Молли включила радио, и они услышали, как удары Биг Бена возвестили наступление Нового года. Молли надеялась, что они обойдутся без поцелуев, и испытала облегчение, когда Майк лишь кивнул головой и сказал:

135